Право на охрану здоровья

В сентябре 2013года я представлял интересы одного из работников скорой помощи.

В период с 01.12.2008г.-01.05.2013г всем работникам БОУ «Череповецкая станция скорой медицинской помощи» заработная плата выплачивалась  без учета сокращенной 36 часовой рабочей недели и доплат за вредные условия труда.

Мы обратились в Череповецкий городской суд с иском к БОУ «Череповецкая станция скорой медицинской помощи» о взыскании недополученной заработной платы и компенсации морального вреда за нарушение трудовых прав. Юристы ответчика заявили о пропуске срока исковой давности.

В 2013 году  в организации проводилась проверка Государственной инспекцией  труда Вологодской области, которая пришла к выводу о нарушении ответчиком ст.ст.92, 147 ТК РФ и Постановления Правительства РФ от 20 ноября 2008 года N 870. По результатам проверки работодателю было выдано Предписание об устранении нарушений. Письмом № 7-1179-13-ОБ/32/4 от 23.08.2013 трудовая инспекция проинформировала работников о нарушении их прав.

Поскольку срок исковой давности по требованиям о взыскании заработной платы составлял на тот момент всего 3 месяца, работодатель выплатил неполученные работниками компенсации за три предыдущих месяца, а  остальное оплачивать отказался.

Тогда большинство работников обратилось  в Череповецкий городской суд.

Суть дела была в следующем. Постановлением Правительства Российской Федерации от 20 ноября 2008 года N 870 Министерству здравоохранения и социального развития Российской Федерации предписывалось установить — в зависимости от класса условий труда и с учетом мнения Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений — работникам, занятым на тяжелых работах, работах с вредными и (или) опасными и иными особыми условиями труда, сокращенную продолжительность рабочего времени, минимальную продолжительность ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска и минимальный размер повышения оплаты труда, а также условия предоставления указанных компенсаций (пункт 2).

Между тем, несмотря на официально опубликованное Постановление Правительства РФ от 20.11.2008 года № 870, в вопросе о предоставлении гарантий и компенсаций, установленных статьями 92,117,146,147 Трудового кодекса Российской Федерации, еще долгое время существовала правовая неопределенность.

Как следует из пункта 1 Определения Конституционного Суда РФ от 7 февраля 2013 года № 135-О «По жалобе гражданина Силантьева Петра Иосифовича на нарушение его конституционных прав статьей 117 Трудового кодекса Российской Федерации»( далее Определение Конституционного Суда Российской  Федерации от 7 февраля 2013 года № 135-О) правоприменительная практика, в том числе Верховный Суд РФ, исходил из того, что гарантии и компенсации связанные с работой во вредных условиях труда должны предоставляться  в соответствии со списком утвержденным Постановлением Госкомтруда СССР и Президиума ВЦСПС от 25.10.1974 № 298/П-22.

Только спустя долгое время, сначала Верховный Суд РФ в решении от 14 января 2013 года по делу N АКПИ 12-1570, а затем и Конституционный Суд Российской Федерации в определении от 7 февраля 2013 года № 135-О  признал, что работодатель обязан предоставлять компенсации в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, а именно с частью первой его статьи 92, статьей 117, частью первой статьи 146 и статьей 147, а также с пунктом 1 постановления Правительства Российской Федерации от 20 ноября 2008 года № 870 всем работникам, занятым на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, включая тех, чьи профессии, должности или выполняемая работа не предусмотрены Списком производств, цехов, профессий и должностей с вредными условиями труда, работа в которых дает право на дополнительный отпуск и сокращенный рабочий день, но работа которых в условиях воздействия вредных и (или) опасных факторов производственной среды и трудового процесса подтверждается результатами аттестации рабочих мест по условиям труда.

Соответствующие поправки в статьи 92, 147 Трудового кодекса были внесены Федеральным законом «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О специальной оценке условий труда» N 421-ФЗ, только 28.12.2013, а в действие они вступили, согласно статье 15 указанного закона с 1 января 2014 года.

При таких обстоятельствах из-за существовавшей правовой неопределенности работник не мог знать о нарушении своих прав, поскольку в качестве основания для предоставления компенсаций, связанных вредными условиями труда, в трудовом договоре, имеющемся в материалах дела, было указано Постановление Госкомтруда СССР и Президиума ВЦСПС от 25.10.1974 № 298/П-22, согласно которому гарантии и компенсации связанные с вредными условиями труда, предусмотренные статьями 92,147 Трудового кодекса  истцу были не положены. Поэтому до проверки трудовой инспекции истец не мог знать о нарушении своих прав.

Всем работникам стало известно о нарушении их трудовых прав из письма Государственной инспекции труда в Вологодской области № 7-1179-13-ОБ/32/4 от 23.08.2013 года, при этом исковое заявление было подано 20.11.2013 года, т.е. в пределах установленного тогда ст.392 Трудового кодекса срока исковой давности.

Кроме того, в Письме № 7-1179-13-ОБ/32/4 от 23.08.2013, имеющемся в материалах дела, Государственная инспекция труда в Вологодской области признавала, что даже орган Государственной инспекции труда в Вологодской области был неправильно информирован о предоставлении компенсаций за работу во вредных условиях  труда врачам и фельдшерам скорой медицинской помощи.

Таким образом, большинство работников, в том числе и мой доверитель, как только узнали о нарушении своих прав, сразу обратились в суд.

Однако, все эти обстоятельства судами не были учтены, суды всех инстанций, включая Верховный Суд РФ посчитали, что работники должны были узнавать о нарушении своих прав из квитков о заработной плате, а соответственно всем работникам  в исках было отказано,  в связи с применением срока исковой давности.

Получалась интересная ситуация, когда до 2013 года суды, включая Верховный Суд РФ, а также трудовая инспекция не усматривали нарушений трудовых прав работников, связанных с невыплатой положенных компенсаций, а работники, по мнению судов, рассматривающих настоящее дело, должны были узнать о нарушении своих трудовых прав еще в 2008 году из квитков о заработной плате, как только вступило в законную силу Постановление Правительства Российской Федерации от 20 ноября 2008 года N 870.

Кроме того, в данном случае были нарушены не только трудовые права работников, а в первую очередь работодатель грубо нарушил, предусмотренное ст.41 Конституции РФ  право на охрану здоровья. Поэтому вопрос в данном случае был не столько денежный, сколько принципиальный.

Отказывая в передаче кассационной жалобы, Верховный Суд РФ указал в своем определении, что исковые требования о взыскании заработной платы относятся к трудовым спорам и поэтому доводы о нарушении права на охрану здоровья не могут рассматриваться в рамках настоящего дела.

Получив определение Верховного Суда РФ, я решил изменить предмет и основания исковых требований и опять обратился в Череповецкий городской суд с иском о признании права на охрану здоровья, взыскании компенсаций за вредные условия труда, компенсации морального вреда за нарушение права на охрану здоровья.

Все судебные инстанции, включая Верховный Суд РФ, посчитали, что трудовое право и право на охрану здоровье – это одно и тоже, и снова нам было отказано в исковых требованиях.

При этом суд отказался даже исследовать вопросы о том, что такое конституционное право на охрану здоровья, как это право реализуется при работе во вредных условиях труда за пределами установленной продолжительности рабочего времени, входят ли компенсации, предусмотренные статьями 92,117,146,147 ТК, в систему мер по охране здоровья, нарушает ли невыплата указанных компенсаций конституционное право на охрану здоровья.

Тогда мы обратились в Конституционный Суд РФ. В  жалобе я просил  признать нормы статей  92,152,117,146,147 Трудового кодекса Российской Федерации,  в части толкования и применения этих правовых норм  в правоприменительной практике исключительно, как норм трудового законодательства, а не законодательства об основах охраны здоровья граждан, не соответствующими статье 41 Конституции Российской Федерации.

Конституционный Суд РФ в определении от 7 февраля 2013 года № 135-О «По жалобе гражданина Силантьева Петра Иосифовича на нарушение его конституционных прав статьей 117 Трудового кодекса Российской Федерации» прямо говорит о том, что для реализации гражданами конституционного права на охрану здоровья (ст.41 Конституции РФ) в Трудовом кодексе Российской Федерации предусмотрены компенсации (статьи 92,117,146,147 ТК РФ) за негативное воздействие на здоровье вредных факторов. Эти компенсации являются мерами по охране здоровья, целью которых является охрана здоровья граждан.

В п.2.4. Определения Конституционного Суда РФ  от 7 февраля 2013 года № 135-О, Конституционный Суд РФ указал, что приведенная правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации носит общеобязательный характер и не может быть преодолена в правоприменительной практике (статья и часть вторая статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»).

В соответствии с частями 1,2 статьи 3 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» законодательство в сфере охраны здоровья основывается на Конституции Российской Федерации и состоит из настоящего Федерального закона, принимаемых в соответствии с ним других федеральных законов, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации. Нормы об охране здоровья, содержащиеся в других федеральных законах, иных нормативных правовых актах Российской Федерации, законах и иных нормативных правовых актах субъектов Российской Федерации, не должны противоречить нормам настоящего Федерального закона.

Таким образом, правовые нормы об охране здоровья в действующем законодательстве Российской Федерации основаны на Конституции Российской Федерации и могут содержаться в любых федеральных законах, регулирующих различные сферы деятельности человека, в том числе и в Трудовом кодексе Российской Федерации.

Следовательно, статьи 92,152,117,146,147  Трудового кодекса Российской Федерации по смыслу частей 1, 2 статьи 3 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», с учетом, приведенной выше правовой позиции Конституционного Суда РФ, являются нормами по охране здоровья, основанными на статье 41 Конституции Российской Федерации и предусмотрены в Трудовом кодексе Российской Федерации для реализации конституционного права на охрану здоровья при осуществлении трудовой деятельности во вредных условиях труда.

Расположение указанных правовых норм (статей 92,152,117,146,147  Трудового кодекса Российской Федерации) об охране здоровья в Трудовом кодексе Российской Федерации никак не влияет на правую природу этих правовых норм, которые являются нормами законодательства об охране здоровья и определяются по своей функции и во взаимосвязи с другими нормами права.

При таких обстоятельствах несоблюдение данных правовых норм работодателем нарушает конституционное право на охрану здоровья.

Конституционное право на охрану здоровья является личным неимущественным правом и на требования о его защите в силу абзаца 2 статьи 208 ГК РФ не распространяется срок исковой давности.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, из статей 74, 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», по жалобам граждан и объединений граждан на нарушение конституционных прав и свобод Конституционный Суд Российской Федерации проверяет конституционность оспариваемых положений закона лишь в той части, в какой они были применены в деле заявителя и затрагивают его права и свободы, и принимает решение по предмету, указанному в жалобе, оценивая как буквальный смысл рассматриваемых законоположений, так и смысл, придаваемый им официальным и иным толкованием и сложившейся правоприменительной практикой, а также с учетом их места в системе норм.

Таким образом, я считаю, что суды первой и апелляционной и кассационной инстанций неправильно определили место правовых норм  (статей 152,92,117,146,147 Трудового кодекса Российской Федерации) в системе норм права, не исследовали данные правовые нормы во взаимосвязи  со ст.41 Конституции Российской Федерации, частями 1, 2 статьи 3 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», пунктом 5 статьи 12 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»

При таких обстоятельствах толкование и применение статей 92,152,117,146,147 Трудового кодекса Российской Федерации в правоприменительной практике, исключительно как норм трудового законодательства, а не норм законодательства об основах охраны здоровья граждан, противоречит статье 41 Конституции Российской Федерации, не соответствует конституционной значимой цели принятия данных правовых норм  и не позволяет гражданам осуществить свое конституционное право на охрану здоровья при работе во вредных условиях труда, ограничивая его специальным сроком исковой давности, предусмотренным статьей 392 Трудового кодекса Российской Федерации.

Определением Конституционного Суда РФ от 26.05.2016 года № 952-О, в передаче моей жалобы на рассмотрение Конституционным Судом РФ  было  отказано. Конституционный Суд РФ согласился с конституционно значимой  целью принятия статей 92,152,117,146,147 Трудового кодекса Российской Федерации, однако посчитал, что вопрос о применении срока исковой давности в рассматриваемом деле должен решаться судом рассматривающим дело и не относится к компетенции Конституционного Суда РФ. От исследования правовой природы оспариваемых норм права с точки зрения их места в системе права Конституционный Суд РФ также уклонился.

При  рассмотрении настоящего дела в одном из многочисленных судебных актов было указано, что право на охрану здоровья предусмотрено статьей 41 Конституции РФ, а потому не требует решения суда для признания права на охрану здоровья при работе во вредных условиях труда.

На мой взгляд, приведенная позиция в некотором смысле отражает нынешнюю российскую реальность, – кое-какие права на бумаге, благодаря в большей части советскому периоду, у нас еще пока остались, однако уже не каждый раз их признают и не всегда их можно реализовать.